| Три самые ранние сохранившиеся рукописи с этим диалогом относятся к X в. и связаны с бенедиктинскими аббатствами. В простейшей форме «Quem quaeritis» зафиксирован в манускрипте из мон-ря Санкт-Галлен (ок. 933); указания к инсценировке в этом источнике отсутствуют, по жанру песнопение является не Л. д., а тропом интроита пасхальной мессы «Resurrexit». Рукопись из аббатства св. Марциала в Лиможе была создана примерно десятилетием раньше, однако содержащийся в ней вариант тропа чуть более развит и потому обычно считается, что он был создан позднее. Впервые «Quem quaeritis» описывается как Л. д. в «Уставном согласовании» (Regularis concordia), составленном св. Этельвольдом, еп. Уинчестерским, ок. 970 г.: 3 монаха, изображающие жен-мироносиц, облачены в ризы и несут благовония, а их брат, изображающий ангела, наряжен в белые одежды и держит в руке пальмовую ветвь. В данном случае «Quem quaeritis» исполнялся в конце пасхальной утрени, предваряя пение гимна «Te Deum». Впосл. Л. д., исполнявшаяся в этом разделе богослужения, в т. ч. гораздо более сложного вида, стала именоваться «Посещение гроба Господня» (Visitatio sepulchri). Хотя 1-й образец Л. д. содержится в источнике из Уинчестера, жанр не мог быть англ. изобретением, поскольку в «Уставном соглашении» излагается практика мон-рей св. Венедикта на Луаре во Флёри и св. Петра в Генте как образец для местных монашеских общин. Согласно теории Э. К. Чеймберса и К. Янга, Л. д. «Visitatio sepulchri» выросла из простейшего варианта тропа «Quem quaeritis» (сохранившегося в рукописи из Санкт-Галлена и созданного, возможно, там же мон. Туотилоном) путем постепенного расширения материала и переноса песнопения из мессы в службу часов, где для развития Л. д. имелось больше возможностей. Гипотеза Янга подвергалась серьезной критике с сер. XX в., когда О. Б. Хардисон предположил, что троп интроита мессы был редукцией церемонии, якобы существовавшей ранее как часть пасхальной ночной службы. Наибольшего доверия заслуживает учитывающая также источники XI в. |
| Все эти разнообразные попытки не могли быть вполне одновременны. Палладий не дает никаких хронологических сведений о порядке их последовательности, но нам известно, что св. Иоанн, по словам Флёри, «всегда обличал пороки не иначе, как один после другого и прекращал бороться с ними не раньше, как искоренив их, или, по крайней мере, заметно ослабив». Казалось бы вероятным что он начал с исправления клира и в частности с очень затруднительного дела синизактов, и нужно заключить, что поход против роскоши и богачей стоял только на втором месте. Что служит к подтверждению этой догадки, это то, что, в течение двух лет (398 и 399), мы видим епископа в весьма добрых отношениях с Евдоксией. Тогда-то, например, он устроил перенесение мощей некоторых святых, имена которых нам неизвестны. Мы хорошо осведомлены об этой религиозной церемонии, благодаря гомилии, в первый раз появившейся в издании Монфокона. Крестный ход среди ночи вышел из Великой церкви и, идя с торжественною медлительностью, только на рассвете пришел к пределу своего пути, к Дрипийской часовне святого ап. Фомы, почти в девяти милях от города. И всего удивительнее были здесь не толпы монахов, не хоры девственниц, не ряды священников, не безчисленное множество мирян, свободных и рабов, великих и малых, константинопольских граждан и чужестранцев, ни самый Босфор, покрытый иллюминованными суднами. Всего удивительнее было благочестивое смирение императрицы, которая, облеченная в порфиру и увенчанная диадемою, пешком, как рабыня, следовала посреди этой массы, всю дорогу за священными мощами, касаясь своею рукою раки и одевавших ее покровов, тогда как она никогда не выходила из дворца, где ее могли видеть даже не все придворные евнухи. Подле неё, сияющий видимою радостью, шел архиепископ, и эта радость его излилась в беседе, произнесенной им тотчас после прибытия, изъ которой мы и извлекли предшествующее описание. Поведение Евдоксии было тем более замечательно, что её муж, безтактный Аркадий, выказал здесь гораздо меньше расположения. Бесспорно, св. Златоуст радовался тому, что на другой день сам император посетил часовню св. Фомы. Но он должен был испытать и разочарование, – о котором, впрочем, не сообщает нам, – потому что он проповедовал также и в этот день, но надменный государь не удостоил его чести выслушать его поучение. Таково было единодушие и полное согласие, царившее между Златоустом и императрицей в сентябре 398-го года. |
| он перевел в этот мон-рь монахов из Уэстбери. О. стал аббатом Рамси, ежегодно посещал обитель, повседневное управление общиной осуществлял декан. Являвшийся одним из главных приближенных кор. Эдгара (957/9-975) О. в 971 г. был назначен на почетную, хотя и обедневшую архиепископскую кафедру Йорка. В следующем году он вошел в состав посольства Эдгара ко двору императора Свящ. Римской империи Оттона I вероятно, тогда же посетил Рим, где получил от папы Иоанна XIII (по др. версии - от Бенедикта VI ) паллий и разрешение вопреки каноническим нормам сохранить за собой Вустерскую кафедру. Ок. 973 или 975 г. О. и Дунстан совершили коронацию Эдгара в Бате, на к-рой присутствовал ряд шотландских и валлийских правителей, признавших его сюзеренитет. В Сев. Англии О. попытался восстановить монашескую жизнь в мон-ре Рипон. При нем были обретены мощи св. Вильфрида (согласно Житию О. авторства Эадмера, Йоркского архиеп. Вильфрида II - Eadmer of Canterbury. 2006. P. 270-272) и 5 рипонских аббатов VII-VIII вв., но, по-видимому, он продолжал уделять больше внимания Вустерскому диоцезу и мон-рю Рамси. О. покровительствовал созданию книг и образованию в основанных им мон-рях, по его приглашению в мон-ре Рамси нек-рое время жил знаменитый ученый Аббон из Флёри , написавший Мученичество св. Эдмунда, короля Вост. Англии, и подготовивший нескольких учеников (в т. ч. и Бюрхтферта, автора Жития О.). После смерти Эдгара О. и др. лидеры «монашеской» партии выдвинули претендентом на престол старшего сына короля, Эдуарда, их противники во главе с элдорменом Мерсии Элфхере - сына от 2-й жены, Этельреда. Убийство Эдуарда в марте 978 г. (впосл. был канонизирован и почитался как мученик) и коронование Этельреда привели к опале О. и изгнанию монахов из ряда монастырей в Вустерском диоцезе (Уинчкомб, Першор, Ившем), но Рамси под покровительством Этельвине сохранил свое привилегированное положение. В нояб. 991 г. О. в последний раз посетил Рамси, освятив там новую церковь, вскоре его здоровье резко ухудшилось, и он скончался в следующем году, после церемонии омовения ног 12 беднякам, которую ежедневно совершал каждый Великий пост. |
| До 940 г. Д. оставался при королевском дворе. В Житии В сообщается, что кор. Эадмунд, преемник Этельстана, поверил клеветникам и отправил Д. в изгнание, но он попросил убежища и заступничества у прибывших к королю франк. послов. Через неск. дней после этого, во время охоты, королевский конь понес и выскочил на край отвесного утеса. Готовясь к неминуемой смерти, Эадмунд понял, что обошелся с Д. несправедливо, и решил, что, если останется жив, исправит ошибку. После этого конь немедленно остановился. По возвращении король призвал к себе Д. и отправился с ним в Гластонбери. Эадмунд повелел возродить опустевший мон-рь, назначил Д. настоятелем и даровал обители обширные земельные владения. Сохранилась дарственная грамота кор. Эадмунда «Дунстану, аббату Гластонбери», датированная 940 г. Д. немедленно приступил к восстановлению мон-ря: возвел новый храм во имя ап. Петра, обновил кельи и др. постройки. За 15 лет настоятельства Д. создал хорошо организованную и дисциплинированную монашескую общину, жившую в строгом соответствии с Уставом прп. Венедикта Нурсийского . Эта община стала примером для монахов-реформаторов др. реформированных мон-рей, созданных единомышленниками Д., среди к-рых были Этельвольд, мон. из Гластонбери, впосл. настоятель мон-ря Абингдон и еп. Уинчестерский (963-984), и Освальд, мон. из Флёри, впосл. еп. Вустерский (962-972) и основатель мон-ря Рамси. Д. принимал участие в гос. делах, был советником кор. Эадмунда и его преемника кор. Эадреда (946-955), передавшего на хранение Д. большую часть личных сокровищ. Сохранилось завещание кор. Эадреда, засвидетельствованное Д. Отношения Д. с сыном Эадмунда, кор. Эадви (955-959), были сложными из-за взаимной неприязни. Д. подписал неск. грамот кор. Эадви, датированных 956 г., но в том же году, согласно Англосаксонской хронике, был лишен должности настоятеля и всех владений и изгнан из страны. Д. отправился на континент и провел ок. года в Генте, в мон-ре св. Петра, где имел возможность познакомиться с опытом реформаторов из мон-ря Клюни . В 957 г. Д. вернулся в Англию по приглашению младшего брата Эадви, Эадгара (959-975), избранного королем Мерсии и Нортумбрии, 2 крупнейших провинций, отвергших власть Эадви. Эадгар передал святителю епископскую кафедру в Вустере, а затем и в Лондоне. После смерти Эадви в 959 г. Эадгар стал королем всей Англии. Он находился под сильным влиянием Д. и др. церковных реформаторов. В 960 г. Д. занял Кентерберийскую архиепископскую кафедру. В годы правления Эадгара святитель оставался советником и наставником короля, к-рый за усердное покровительство Церкви и мон-рям был прозван «отцом монахов». |
| Метрическая поэма «Occupatio» (ее заглавие можно толковать как «occupatio mentis» - занятие для ума), написанная дактилическим гекзаметром, вероятно, была создана О. во Флёри. Ввиду большого объема и сложности для восприятия она не получила широкого распространения. Полный текст сохранился в единственной рукописи, разделенной на 2 кодекса: первые 4 книги и 200 последних стихов 7-й книги - в рукописи Paris. Bibl. d " Arsenal. 903. Fol. 1-52, а книги 5-я, 6-я и начало 7-й - в рукописи Paris. Bibl. St.-Geneviève. 2410. Fol. 174-229 (обе рукописи датируются X или XI в.; изд.: Odo. Occup.). Большинство исследователей относят создание сочинения к 917-927 гг. Более позднюю датировку предложил А. Бауманс, к-рый считал его «духовным завещанием» О. ( Baumans A. Original Sin, the History of Salvation and the Monastic Ideal of St. Odo of Cluny in his Occupatio//Serta devota in memoriam G. Lourdaux: Pars posterior: Cultura mediaevalis/Ed. W. Verbeke et al. Louvain, 1995. P. 335-357). «Occupatio» представляет собой размышление (ruminatio) над традиционными для лат. богословской поэзии темами (догмат о Троице, христология, учение о первородном грехе, предопределении, Искуплении, близость Страшного суда и необходимость исправления нравов). Текст соткан из множества библейских цитат (как и в «Собеседованиях», особенно часто цитируются Иова книга , Иеремии пророка книга и Иеремии плач ) и демонстрирует хорошее знакомство автора с патристической и каролингской экзегезой, а также с античной поэзией. Исследователи видят в этом произведении влияние школы Ремигия Осерского. Автор несомненно был знаком с сочинениями Иоанна Скотта Эриугены и (через него или непосредственно) с «Ареопагитиками» («О небесной иерархии» и «О божественных именах») (см.: Odo. Occup. I 21-32, 67-68, 75-78, 82-85, 93, 141, 167; II 25, 235; III 1138-1194; IV 90, 325; V 111-112, 378-388). Поэма выстроена в соответствии с основными этапами Свящ. истории от Сотворения мира до Страшного суда: 1-я книга посвящена теме отпадения диавола и аггелов, 2-я - грехопадению Адама, 3-я и 4-я книги описывают историю человечества до Боговоплощения, в 5-й книге речь идет о Воплощении Логоса, в 6-й - о Страстях Христовых, в 7-й - о рождении Церкви, Страшном суде и торжестве праведников. |
| В правление О. получили распространение идеи о необходимости установления большей строгости и аскезы в мон-рях. Этому способствовало развитие монастырских реформ в Клюни (см. Клюнийская реформа ) и Горце . О. находился под влиянием аббата Клюни св. Одилона († 1048/49) и видного деятеля клюнийской реформы Аббона из Флёри († 1004). Проводником реформы в аббатстве Горце стал Готхард Хильдесхаймский († 1038), с 996 г. он был аббатом монастыря в Нидеральтайхе, а в 1001 г. на недолгий срок по инициативе герц. Генриха Баварского также и в Тегернзе; впосл. его реформаторские начинания распространились и на мон-ри в Херсфельде и Кремсмюнстере. В Италии О. покровительствовал подвижникам, ориентировавшимся в т. ч. на греч. монашескую традицию. Греко-латинский мон-рь святых Бонифация и Алексия на Авентине стал важным центром почитания Адальберта Пражского. Прп. Нил Россанский, приближенный О., вскоре после смерти императора, в 1004 г., основал мон-рь Гроттаферрата , в к-ром совмещались лат. и греч. монашеские традиции. Еще один духовный авторитет О.- св. Ромуальд, к-рого император ок. 1001 г. назначил аббатом мон-ря Сант-Аполлинаре-ин-Классе, основал конгрегацию камальдулов, чей устав предписывал суровые аскетические практики, строгие посты, обеты молчания и умерщвление плоти. Для правления О. были характерны усиление епископата по сравнению со светской знатью, вовлеченность высших церковных иерархов в политику, в т. ч. их участие в военных кампаниях. Так, напр., решающую роль в подавлении мятежа в Тиволи в 1001 г. агиограф Тангмар приписывал не О., а еп. Бернварду Хильдесхаймскому ( Thangmar. 1841. P. 768-770). Траурный кортеж, доставлявший тело усопшего О. из Италии в герм. часть империи, возглавил архиеп. Гериберт Кёльнский, вскоре вступивший в противостояние с архиеп. Виллигизом Майнцским по поводу кандидатуры следующего короля: представители высшей церковной иерархии продолжили влиять на судьбу гос-ва и после смерти О. В период регентства и в первые годы самостоятельного правления О. |
| Последний сюжет получает распространение и в качестве самостоятельной Л. д. Так, в сборнике из 10 игр неизвестного происхождения, долгое время хранившемся в аббатстве Флёри и датируемом нач. XIII в., помимо Л. д. пасхального и рождественского циклов содержатся «Воскрешение Лазаря» и «Обращение блаженного Павла апостола», а также 4 миракля о чудесах свт. Николая Мирликийского. Свт. Николай , архиеп. Мирликийский (как покровитель школяров, игравших активную роль в становлении паралитургического театра), и Пресв. Дева Мария - главные действующие персонажи мираклей. Их вмешательство в ход событий не только спасает грешника и преподает добрый урок зрителям, но и укрепляет веру в существование конечной справедливости. Лит. шедевры своего времени «Игра о святом Николае» Боделя и «Миракль о Теофиле» (Le Miracle de Théophile, ок. 1261) Рютбёфа, основанный на легенде о Феофиле из Аданы (католич. святой), дают яркие картины зла, видимое господство к-рого в мире искушает христианина. Произведение Боделя, в к-ром изображаются крестовые походы, удовлетворяло запросы публики на вост. экзотику и рыцарскую героику, что не умаляло его духовный смысл. Гибели христ. юношей-воинов в сражении с мусульманами в пьесе (поставленной менее чем за 2 года до начала 4-го крестового похода) противопоставлена духовная победа единственного из рыцарей, избежавшего битвы и положившегося на свт. Николая: именно ему с помощью чудес святого удается обратить в истинную веру вост. деспота и его вассалов. Раскаянию грешников-христиан противопоставлялось упорное неверие отрицательных персонажей, в пьесах рассматриваемого периода такими действующими лицами неизменно являются иудеи. Антисемит. настроения, сохранявшиеся в Европе до XIV в. включительно, были легитимизированы решениями IV Латеранского Собора, ограничившего права евреев в христ. обществе; духовный театр эпохи отражал и поддерживал подобные тенденции. Порицания народа, отвергнувшего Христа, обнаруживаются не только в «Процессиях пророков», изначально связанных с проповедями соответствующего содержания, но и, напр., как во флёрийской Л. |
| Самые ранние упоминания о М. в лат. лит-ре содержатся в т. н. византийско-араб. хронике 741 г. и мосарабской хронике 754 г. (оба сочинения составлены в Испании, очень близки по содержанию и, возможно, происходят из общего источника). Они рассказывают о войнах имп. Ираклия (610-641) и о завоевании мусульманами визант. земель и представляют М. военным лидером и провидцем. Впосл. раннесредневек. зап. авторы (напр., жившие на рубеже XI и XII вв. бенедиктинские монахи Гуго из Флёри, Гуго , аббат Флавиньи, Сигиберт из Жамблу) черпали данные о жизни М. из визант. источников, прежде всего из «Хронографии» прп. Феофана Исповедника, уже во 2-й пол. IX в. переведенной на лат. язык Анастасием Библиотекарем . Оригинальные сведения о М. содержатся в 5-томной «Истории» бургундского мон. Радульфа Глабера ( 1047). Его рассказ о пребывании св. Майоля , аббата Клюни, в плену у сарацин во Фраксинете, мусульм. крепости в Провансе, свидетельствует о познаниях хрониста в исламе: ему известно, что, с т. зр. сарацин, М. замыкает цепь ветхозаветных пророков, поэтому, по словам Радульфа, они сочинили фальшивую генеалогию М., сходную с генеалогией Христа. Хотя отрывочные сведения о М. проникали в ученую традицию, в целом в сознании христиан лат. Европы существовал достаточно смутный, часто даже противоположный действительности образ пророка ислама. В т. н. жестах (франц. chansons de geste; букв.- «песни о подвигах») и других средневек. текстах М. часто изображали как одного из 3 богов сарацин наряду с Терваганом и Аполленом (иногда Марсом). Мусульман представляли идолопоклонниками, а М.- их главным кумиром, к-рому они приносили жертвы в надежде на его благосклонность. Несколько иная ситуация складывалась в странах Пиренейского п-ова, где христиане гораздо ближе контактировали с мусульманами. Но и здесь цель христ. авторов часто заключалась не столько в том, чтобы опровергнуть мусульм. учение, сколько в том, чтобы очернить его. В IX в. в Кордовском халифате (см. статьи Испания , Кордова ) местные христиане, публично поносившие М., навлекли на себя гонения и смертную казнь (см. Кордовские мученики ). Отношение к этим мученикам со стороны мосарабов - испан. христиан, живших под властью мусульман,- было неоднозначным. Сщмч. Евлогий Кордовский написал в защиту казненных единоверцев «Оправдание мучеников» (Liber apologeticus martyrum; 857-858), в котором использовал найденную им во время поездок по Испании в Лейре (близ Памплоны) биографию М. (Istoria de Mahomet) - весьма оскорбительную для мусульман, но свидетельствующую о знакомстве автора с исламом (в частности, в ней перечисляются некоторые названия сур Корана). В изложении Евлогия М., предсказывавший свое вознесение на небеса на 3-й день после смерти, претендовал на роль мессии, но оказался лжемессией, т. е. антихристом, поэтому и мученичество кордовских христиан интерпретируется как преследование антихриста. |
| Пустынь - в традиции Православия монашеское поселение в незаселенном людьми месте, обычно удаленное от основного М. Аграфенина рязанская в честь Покрова Пресвятой Богородицы женская пустынь , Глинская в честь Рождества Пресвятой Богородицы мужская пустынь , Оптина в честь Введения во храм Пресвятой Богородицы пустынь , Седмиезерная Богородицкая пустынь , санкт-петербургская Троице-Сергиева мужская пустынь , Рождества Пресвятой Богородицы женская пустынь , в с. Барятине и др.Подворье - в традиции Православия место проживания в городе монахов загородного М., иногда с церковью при нем. Подворье М. является подразделением М., создаваемым за его пределами с миссионерскими, представительскими, хозяйственными целями. Подворье, как правило, включает в себя храм, жилые корпуса, хозяйственные постройки. При подворье может быть организовано подсобное хозяйство. Подворье управляется настоятелем, находящимся в непосредственном подчинении игумену (игумении) М. Таковы, напр., подворья: Благовещения Пресвятой Богородицы в Ормилии монастырь , женский (ставропигиальное патриаршее подворье М. Симонопетра на Афоне), Архангелу монастырь (подворье Киккского М., Кипрская архиепископия), подворье Русского на Афоне великомученика Пантелеимона монастыря , Высокопетровский во имя святителя Петра, митрополита Московского, мужской монастырь (Патриаршее подворье), в Москве, Валаамское подворье (подворье Спасо-Преображенского Валаамского ставропигиального муж. М.), Соловецкое подворье (подворье Спасо-Преображенского Соловецкого ставропигиального муж. М.), подворье Троице-Сергиевой лавры. М. может иметь неск. подворий в разных городах. Напр., Спасо-Преображенский Соловецкий М. имеет 4 подворья (в Архангельске, Москве, с. Фаустове и г. Кеми); Троице-Сергиева лавра имеет подворья в Москве и в Ростове. Аббатство - крупный католич. М., управляемый аббатом (мужской) или аббатисой (женский), подчиняющийся епископу, иногда непосредственно Римскому папе. Известные аббатства: Монте-Кассино , Боббио , Клерво , Санкт-Галлен , Сен-Дени под Парижем, Флёри , Сен-Виктор в Марселе, Фульда . |
| 1987. P. 485-512). В жизнеописании папы Римского Григория III (731-741) упоминается, что понтифик восстановил монастырь святых Иоанна евангелиста, Иоанна Крестителя и Панкратия, «некогда основанный при базилике Спасителя» и впосл. пришедший в упадок (LP. T. 1. P. 419; см. также: Huelsen C. C. F. Le Chiese di Roma nel Medio Evo. Firenze, 1927. P. 409-410). Неясно, был ли Кассинский монастырь полностью заброшен после разорения лангобардами. Об этом сохранились лишь скудные и противоречивые свидетельства. Так, Павел Диакон отрицал существование к.-л. поселения на месте мон-ря (locus ille habitatione hominum destitutus erat) и в то же время утверждал, что в нач. VIII в. там жили некие «простые люди» - отшельники (aliqui simplices uiri) ( Paul. Diac. Hist. Langobard. VI 40; см.: ActaSS. Sept. T. 1. P. 733; Leclercq. 1934. Col. 2461-2462; Gr é goire. 1978). По словам Павла Диакона, папа Римский Григорий II (715-731) посоветовал паломнику Петронаксу восстановить монастырь у «священного тела блаженного отца Бенедикта» ( Paul. Diac. Hist. Langobard. VI 40). Т. о., память о мон-ре и о гробнице св. Бенедикта сохранялась даже в годы запустения. Однако в сказаниях о перенесении мощей св. Бенедикта говорится, что франки с трудом нашли место, где некогда находился монастырь (см.: Leclercq H. Fleury-sur-Loire//DACL. T. 5. Pt. 2. Col. 1713-1715). Свидетельство Петра Диакона о том, что аббат Бонит, покидая Кассинский мон-рь, оставил 4 или 5 монахов для ухода за могилой св. Бенедикта, скорее всего является вымыслом ( Petrus Diaconus. Liber de ortu et obitu iustorum coenobii Casinensis. 14//PL. 173. Col. 1071). В др. сочинении Петр Диакон упоминал о 12 монахах, сменявшихся каждый год, к-рых якобы посылали из Латеранского мон-ря, чтобы охранять могилу св. Бенедикта (Epitome Chronicorum Casinensium// Muratori L. A. Rerum Italicarum Scriptores. Mediolani, 1723. T. 2. P. 354). В период запустения Кассинского мон-ря бенедиктинская монашеская традиция и почитание св. Бенедикта получили широкое распространение в Зап. Европе. Это сказалось на последующей истории М.-К.: хотя мон-рь пользовался известностью и авторитетом как место подвигов св. Бенедикта, он так и не смог стать общепризнанным центром бенедиктинского монашества. Развитие монашеской традиции происходило гл. обр. к северу от Альп, где зарождались реформаторские движения, напр. каролингская монастырская реформа (см. разд. «Монастырская реформа» в ст. Каролинги ) и клюнийская реформа . Основным местом почитания св. Бенедикта наряду с М.-К. стало франц. аббатство Флёри , где с VII в. хранились мощи святого. |
|
|
